Новое антимонопольное законодательство: результат стратегического взаимодействия?

Последние годы ознаменовались существенным обновлением нормативной базы
антимонопольного регулирования в России. В июле 2006 г. был принят и с октября 2006 г.
вступил в силу новый закон «О защите конкуренции» (№ 135-ФЗ от 26 июля 2006 г.). В апреле
приняты изменения в Кодекс об административных правонарушениях (№ 54-ФЗ от 9 апреля
2007 г.). Вступление в силу этих двух законов может оказать радикальное воздействие на
будущее антимонопольного регулирования.
Принятые законы выгодно отличались от подавляющего числа российских нормативных
актов тем, что они прошли действительно широкое обсуждение. Первый вариант закона «О
защите конкуренции» был разработан в начале 2005 года, и немедленно стал доступен широким
кругам, которые могли сформулировать и критику, и предложения по улучшения закона3
. Не
могли остаться в стороне от обсуждения законопроекта и представители крупного бизнеса, в
том числе потенциальные ответчики по антимонопольным делам, интересы которых широко
представлены и в экспертном сообществе, и в законодательной власти. Логично было бы
ожидать, что финальный вариант, в котором был принят закон, сложится как компромиссный
результат противоборства разных сторон. Цель данной статьи – показать, в какой степени новое
антимонопольное законодательство служит результатом стратегического взаимодействия
представителей крупного бизнеса и сторонников антимонопольного органа, и как
стратегическое взаимодействие повлияло на качество и ожидаемые последствия применения
принятых норм.
При оценке результатов стратегического взаимодействия мы будем руководствоваться
подходом к оценке норм антимонопольного законодательства, сформулированным Джоскоу4
.
Хорошее антимонопольное законодательство минимизирует издержки от ошибок I и II рода. В
свою очередь, для потенциальных нарушителей антимонопольного законодательства, на
первый взгляд, должно быть характерно стремление к тому, чтобы разграничение легальной/
нелегальной практики создавало предпосылки для ошибок I рода. Их интересам отвечает более
«мягкое» антимонопольное регулирование. Однако в действительности ошибки II рода также
могут не противоречить стратегическим интересам потенциальных нарушителей, если они
ведут к дискредитации антимонопольного регулирования, заставляющей правительство
объективно ограничивать сферу его деятельности. В этом контексте можно условно
разграничить два эффекта: «прямой» и «стратегический». Повышение вероятности ошибок I